У каждого участника Великой Отечественной войны своя судьба, своя история жизни, в которой было место большому мужеству, преданности Родине и боевым товарищам, ежедневному подвигу, который день за днём долгие четыре года приближал Победу. К сожалению, сегодня мало остаётся тех людей, которые могут рассказать, что значит воевать, защищая свою страну от вражеских захватчиков, рассказать о том, какой ценой досталась им Великая Победа. Тем ценнее оказалось то, что с нами согласился встретиться и побеседовать о своей судьбе, о войне и мирном, послевоенном времени уважаемый человек, ветеран Великой Отечественной, очевидец и участник тех далёких событий.
Пётр Денисович Бутылкин родился в октябре 1923 года в деревне Мелихово Мольковского сельского совета Кардымовского района.П.Д.Бутылкин: «Деревня наша была большая – 50 дворов, и жителей в ней было человек 350 Раньше семьи были большие. Отец мой умер, когда мне исполнилось шесть годков, а нас у матери осталось четверо детей. Так мы и жили без отца всё время, тяжело бывало. Учились мы в семилетке в соседней деревне Курдымово, в пяти километрах от нашей деревни. Была ещё школа в Кардымово, за железной дорогой, но в неё было далеко ходить. В Мелихове же школу построили только после войны, а до того даже начальной не было.Отучившись в Курдымовской семилетней школе, я остался работать в колхозе. А в начале 1941 года собрали нас, комсомольцев, человек 600 из Смоленской области, и отправили в школу ФЗО(школа фабрично-заводского обучения), в рабочий посёлок Пестово Ленинградской области, на границе с Новгородской областью. Нам показали три барака, в которых нам предстояло жить,столовую. Нам всё понравилось. Нас собирались учить на столяров. Вот только мастерские ещё небыли готовы. Поэтому нам сказали: «Пока, ребята, вам надо поработать на заготовке леса».Работали мы в леспромхозе в основном на машинах с газогенераторной установкой (работали они на дровах, а не на бензине, которого в то время было мало).А потом началась война. Военкомат сформировал из числа комсомольцев истребительный батальон, в который вошёл и я. Немцы уже каждую ночь бомбили два больших железнодорожных моста, десантировали диверсантов, которых наш отряд обнаруживал и уничтожал.В ноябре 1941 года меня призвали в действующую армию. Мы пешком шли до Тихвина. К нашему появлению там, наши войска уже освободили Тихвин, немцы отступали в сторону Волхова.Ленинград был уже окружён немцами. Подошёл уже декабрь месяц, морозы стояли сильные,сорокаградусные. После Тихвина мы направились в сторону Волхова, а в это время в Волхове Власов сдал целую армию немцам. Нам предстояло эту брешь закрыть собой. Кого только среди нас не было – и лётчики, и танкисты, и пехота.Примерно в 60-ти километрах от Волхова располагался город Любань, мы подошли к нему почти вплотную. Немцы там уже укрепились за насыпью. Только техники у нас не было – ни танков, ни самолётов. Была артиллерия и винтовки, ну автомат на роту. Одеты, правда, мы были в валенки,куртки новые, шинели, маскхалаты.И вот мы целый месяц в атаку ходили на этот город. И только 22 февраля наши войска овладели Любанью. Меня в этот день тяжело ранило. Разрывная пуля попала мне в локоть, раздробила правую руку, в левом боку застрял осколок. Рядом со мной оказался командир взвода, его тоже ранило разрывной. Мы с ним сползли в какой-то окоп. Помню, как командир взвода просил:«Бутылкин, пристрели меня!» От разрывных пуль мало кто выживал, может из ста пять-шесть человек, потому что эта пуля разрывалась на мелкие осколки, нанося тяжелейшие раны и причиняя сильную боль. Антибиотиков тогда не было, марганцовкой раны промывали и всё…Потом все тяжелораненые, в том числе и я, были отправлены эшелоном на лечение в Сибирь.Доехали мы до Вологды, а там нас, человек 50, сняли с поезда из-за высокой температуры,решено было доставить нас в местный госпиталь. Когда выносили нас из поезда, удивлялись, что все мы были чёрными, чумазыми, вшей было полно. А чему удивляться, если мы без малого три месяца в бане не были, не мылись. Почти всё время на улице находились. Вот какие трудности приходилось испытывать зимой.Недели две я пролежал в вологодском госпитале, мне стало немного легче, хоть ещё ходить я не мог, потому что потерял много крови. Потом отвезли нас в Кемерово, там я пролежал в госпитале ещё полгода — рана долго не заживала.После госпиталя возвращаться мне было некуда, Смоленщина была оккупирована немцами. Надо искать работу. И тут так совпало, что познакомился я с парнем, который тоже оказался из Смоленской области. Он мне говорит: «А знаешь, у нас тут есть училище, я там поработал год комендантом, а теперь на фронт иду. Так ты сходи, попросись на моё место».Пришёл я в то училище, меня сразу и взяли на место этого парня. Вот там я работал, а потом ещё поступил учиться заочно на бухгалтера.Весной 1944 года я вернулся домой. Вернулся, а тут всё в разрухе было – ни техники, ни лошадей.В Райкоме мне предложили стать председателем колхоза. НУ, а куда деваться, стал я председателем. Проработал в этой должности до 1950 года, а потом пошло укрепление колхозов.Два колхоза (Ермачки, Мелихово) объединили в одну бригаду, и я был бессменным её бригадиром целых 27 лет».Выйдя на пенсию (инвалиды войны выходили на пенсию в 55 лет), Пётр Денисович продолжал трудиться в родном колхозе. Трудовой стаж его составляет 43 года.За высокие показатели в работе Пётр Денисович Бутылкин был награждён медалью «За доблестный труд», орденом «Знак почёта», бронзовой медалью и удостоверением «Участник Всесоюзной сельскохозяйственной выставки».Через два месяца ветерану исполнится 97 лет. Не смотря на почтенный возраст и сопутствующие возрасту недомогания, Пётр Денисович остаётся неунывающим человеком и очень интересным собеседником. И, кажется, что жизнеутверждающие слова известной песни «не стареют душой ветераны» написаны именно о нём…Здоровья вам, уважаемый Пётр Денисович и долгих лет!
